Есть темы, о которых ты никогда с человеком второй раз не заговоришь. И приближаться к ним не посмеешь. Чужой ожог — твой ожог. Всё…
Нескоро после войны, уже взрослый Борис окончил в Ленинграде военно-техническое училище и уехал на Дальний Восток. Оказалось, что на 17 лет. Военным пробыл недолго. Окончил Хабаровский мединститут и работал в сельских, в таёжных больницах. Тополево, Аян, Победа, Нелькан, Николаевск-на-Амуре.
— В какой-то момент я даже стал главным терапевтом Хабаровского сельского района, был депутатом.
— Как относились местные жители к доктору издалека?
— Больные есть больные. Когда я, был момент, ездил вдоль Амура, моими пациентами были ульчи, нанайцы, орочи, нивхи, эвенки и удэгейцы. А вот есть ещё такая народность — негидальцы, их было всего несколько сотен человек на земле. Я там роды принимал. И они были безумно довольны, что новый человек появился. Сейчас их около пятисот.
— А в Москве когда вы появились?
— Полвека назад, в 1975 году. Был терапевтом, кардиологом, потом заведующим отделением. Последние 25 лет работал в знаменитой третьей поликлинике — для персональных пенсионеров союзного значения и старых большевиков. Если ты знаешь — в Ермолаевском переулке. Громадная такая поликлиника!
— Впечатление? Контингент?
— Не очень. Больные есть больные. Это пожилые люди. Не может быть деления на контингент тот или иной.
— В сравнении с приамурским спрашивал. А как вы стали автором?